В  январе  1997-го  года  у  меня  стали  учащаться  приступы. Я  не  видел  ничего  хорошего  в  своей  последующей  жизни  и  психологически  был  очень  подавлен. А  ещё  получилось  так, что  помимо  общения  с  родителями, никакого  другого  общения  у  меня  не  было. То  есть, у  меня  не  было  друзей, с  которыми  я  мог  бы  общаться. Как  я, так  и  мои  родители  стремились  к  тому, чтобы  у  меня  была  возможность  как-то  отвлечься  от  своего  отрицательного  настроя, чтобы  была  возможность  с  кем-нибудь  пообщаться. Мамина  подруга  тётя  Люда  вместе  со  своим  мужем  дядей  Витей  предложили  мне  съездить  в  город  Доброполье  на  собрание  евангельских  христиан-баптистов. Согласился  я  не  сразу. Я  всё  боялся, что  физически  эта  поездка  для  меня  будет  очень  трудной. Ещё  мне  было  не  по  себе  от  того, что  мне  предстоит  увидеть  много  людей  в  одном  месте  и, тем  более, они  увидят  меня. Мне  было  и  страшно  и  стыдно. Правда, больше  было  страшно, чем  стыдно. Я  боялся, что  когда  мы  будем  там  находиться, мне  станет  плохо, и  я  умру. Мне  хотелось  куда-нибудь  съездить, но  в  то  же  время, страх  перед  тем, что  мне  может  стать  плохо, подавлял  всякое  желание. Но, в  итоге, я  собрался  с  силами  и  решил  принять  предложение  тёти  Люды  по  поводу  поездки  в  Доброполье. Мама  сказала, что  она  тоже  поедет  со  мной. И  вот, в  одно  из  январских  воскресений  мы  вчетвером  отправились  в  Доброполье. В  тот  день  я  впервые  побывал  на  собрании  баптистов. Поскольку  был  я  там  в  первый  раз, то  всё  мне  казалось  каким-то  непривычным  и  непонятным. Хотя, несмотря  на  это, вся  обстановка  в  молитвенном  доме, сам  ход  служения, верующие  люди, казались  мне  чем-то  близким. На  своё  удивление, после  окончания  собрания, я  чувствовал  себя  довольно  неплохо. Во  время  служения  я  пару  раз  почувствовал  себя  неважно, но  после  моих  небольших  переживаний  всё  прошло. После  собрания  я  познакомился  и  немного  пообщался  с  пресвитером  церкви (молитвенного  дома)– Анатолием  Лаврентьевичем. Мне  очень  понравился  этот  человек. Весь  сияющий, исполненный  искренности  и  любви  человек  не  может  не  понравиться. После  того  как  я  немного  поговорил  с  Анатолием  Лаврентьевичем  и  другими  членами  церкви, мы  вместе  с  мамой  и  тётей  Людой  отправились  к  машине, в  которой  нас  уже  ждал  дядя  Витя. Но  домой  мы  сразу  не  поехали. После  собрания  мы  поехали  в  гости  к  родителям  дяди  Вити. Иван  Яковлевич  и  Прасковья  уже  более  сорока  лет  были  верующими  людьми. Мы  около  часа  посидели  у  них, пообщались. Иван  Яковлевич  и  Прасковья  подарили  мне  Библию, "Симфонию" (библейский  словарь). Когда  мы  вернулись  домой, у  меня  было  очень  хорошее  настроение. С  того  времени  я  стал  регулярно  читать  Библию. Правда, я  не  так  много  и  понимал, но  всё  же  мне  хотелось  разобраться  в  том, что  же  значит, на  самом  деле, слово  жизнь, и  для  чего  мы  живём. Чем  больше  я  читал  Библию, тем  больше  я  понимал, что  очень  мало  знаю  о  настоящем  смысле  жизни. Постепенно  я  стал  понимать  Библию, но  ничего  особенного  я  не  чувствовал. Хотя  я  давно  уже  понимал, что  Бог  есть, мне  было  всё  же  очень  трудно  поверить  в  Него. Меня  одолевало  множество  сомнений, да  и  страх  перед  смертью  всё  не  давал  мне  покоя. Мне  казалось, что  чтение  Библии  обязательно  поможет  мне  избавиться  от  страха  перед  смертью  и  обрести  психологическое  равновесие. Но  только  всё  оставалось  на  своих  местах. Библию  я  читал, но  страх  всё  равно  не  проходил, а  даже  ещё  более  усиливался. И  в  1998-м  году  мама  решила  повезти  меня  к  психотерапевту. Через  зятя  моей  крёстной  тёти  Светы  мы  узнали  об  одном  психотерапевте. Но  на  приём  к  специалисту  необходимо  было  ехать  в  Донецк. Я  снова  стал  думать  о  том, как  я  туда  поеду, как  перенесу  дорогу. Но  всё  же  мы  поехали  в  Донецк. Рабочий  офис  психотерапевта  располагался  в  здании  Института  шахтостроения. Врача  звали  Еленой  Викторовной. Консультация  у  психотерапевта  стоила  30  гривен, а  каждый  сеанс  стоил  по  50  гривен. Но  врач  сделала  скидку (видно  пожалела  меня) и сеанс  обходился  для  нас  на  20 гривен  дешевле. В  своей  работе  психотерапевт  использовала  неагрессивный  метод  гипноза  по  Эрриксону. Во  время  консультации  Елена  Викторовна  расспросила  меня обо  всём. Она  также  задавала  вопросы  сугубо  личного  характера. Она  спрашивала  о  том, была  ли  у  меня  или  есть  ли  интимная  связь  с  кем-либо. Когда  она  узнала, что  у  меня  никого  не  было  и  нет, то  сказала, что  этот  вопрос  необходимо  решить  и  найти  себе  пару. Но  я  понимал, что  для  меня  это  было  практически  невозможно. Кому  нужен  какой-то  там  инвалид?! Сеансы  психотерапии  оказались  довольно  эффективными. Елена  Викторовна  даже  разрешила  мне  записать  на  диктофон  один  из  её  сеансов. Но  я, по-видимому, не  убрал  диктофон  с  паузы, и  записать  сеанс  не  получилось. Перед  одним  из  сеансов  Елена  Викторовна  спрашивала  меня  о  том, чем  я  занимаюсь  в  свободное  время. Где-то  месяца  два  назад, я  слышал, как  по  радио  одна  женщина  рассказывала  о  том, что  для  того, чтобы  стать  здоровой  она  постоянно  читает  те  места  из  Библии, в  которых  идёт  речь  о  том, как  Иисус  Христос  исцелял  людей. Так  вот, я  тоже  решил  это  делать. Каждое  утро  и  каждый  вечер  я  читал  из  Библии  об исцелениях  Иисуса  Христа. Я  рассказал  об  этом  Елене  Викторовне. Она  сказала  мне, чтобы  в  следующий  раз  я  привёз  с  собой  Библию  и  показал  ей  те  места, где  идёт  речь  о  том, как  Иисус  исцелял  людей. Елена  Викторовна  спросила  меня  о  том, чем  помимо  чтения  Библии  я  занимаюсь  ещё. Я  ей  рассказывал  о  том, что  в  свободное  время (правда, другого  у  меня  и  не  было) я  очень  люблю  слушать  песни  Высоцкого  и  Розенбаума, а  также  учу  наизусть  некоторые  из  песен, а  потом  пою  для  себя. Тогда, в  кабинете  у  Елены  Викторовны  я  также рассказывал  о  том, что  больше  всего  на  свете  я  боюсь  умирать.