День  за  днём  мне  приходилось  прилагать  громадные  усилия  для  того, чтобы  бороться  со  своими  страхами. Мне  очень  хотелось  избавиться  от  своего  самого  большого  комплекса – страха  перед  смертью. Да, конечно, я  был  верующим  человеком  и  понимал, что  смерть  это  нечто  временное, преходящее. Я  был  уверен  в  том, что  благодаря  жертве  Христа, всякий, верующий  в  него  имеет  дар  вечной  жизни. Но, страх  перед  смертью  настолько  въелся  в  мой  разум, что  избавиться  от  него  было  крайне  трудной  задачей. Я  пытался  всеми  силами  подавить  этот  страх. Но  у  меня  практически ничего  не  получалось.

Когда  человека  преследует  постоянный  страх, то  это  очень  сильно  ущемляет  его  свободу  личности. Нет  ничего  страшнее  паники. А  постоянный  страх  часто  приводит  человека  в  замешательство  и  в  определённый  момент  заставляет  паниковать. А  люди, поддавшиеся  панике  способны  на  большие  глупости, не  отдавая, при  этом, отчёта  своим  действиям. Не  дай  Бог  никому  находиться  в  постоянном  страхе. Мне  кажется, что  это  самое  ужасное, что  может  случиться  с  человеком. Перед  постоянным  страхом  меркнет  смысл  жизни, да  и  сама  жизнь  теряет  значение. Я  думаю, что  нельзя  не  согласится  со  следующим  выражением: "Ожидание  смерти  хуже  самой  смерти".

Преследуемый  самыми  ужасными  своими  страхами, я  постоянно  молил  Бога  о  том, чтобы  Он  избавил  меня  от  всякого  страха. Постепенно  я  учился  бороться  со  своими  страхами  и  одерживать  над  ними  первые  победы. Прежде  всего, мне  необходимо  было  признать  тот  факт, что  во  мне  множество  комплексов, связанных  со  страхом. Мои  страхи  казались  мне  настолько  ужасными, что  я  даже  боялся  их  в  себе  признать. Но  признать  свои  страхи – это  не  значит  их  преодолеть. Наступает  момент, когда, оставшись  со  своими  страхами  наедине, человек  должен  сделать  решительный  шаг  и  попытаться  искоренить  свой  страх  в  зародыше.

Но  сделать  это  очень  непросто. Поэтому  мне  не  очень  хотелось  сталкиваться  со  своими  страхами  лицом  к  лицу, тем  более  в  те  моменты, когда  ты  оказываешься  именно  в  той  ситуации  и  положении, которых  ты  больше  всего  на  свете  боишься. Это  как  сбывшийся  самый  ужасный  сон. Но  от  сна  можно  проснуться, а  от  реального  ужаса  как  избавиться? Так  как  мне  не  хотелось  напрямую  сталкиваться  со  своими  страхами (в  смысле  победы  над  ними), то  мне  хотелось  найти  какое-нибудь  менее  горькое  и  более  эффективное  лекарство  для  преодоления  своих  комплексов. И  самым  лучшим  лекарством  для  меня  стало  общение. Но  с  общением  были  тоже  немалые  проблемы. Общения  было  слишком  недостаточно, приходилось  больше  скучать.

Единственным  местом  для  меня, где  бы  я  мог  найти  общение  с  людьми, стала  церковь. Общаться  хотелось  со  всеми, но  всё  же  с  молодёжью  намного  больше. Мне  очень  хотелось  общаться  с  молодёжью  нашей  церкви. Правда, молодёжь  таким  желанием  особо  не  горела. За  первые  два  года  моего  пребывания  в  церкви, я  был  всего  на  десяти  молодёжных  собраниях, не  больше. Особо  меня  не  приглашали, а  быть  незваным  гостем  не  хотелось.

Но  на  тех  молодёжных  собраниях, на  которых  мне  довелось  быть, я  старался  общаться  от  всей  души  отдельно  с  каждым. Было  не  очень  просто  находить  общий  язык  с  членами  церкви, тем  более  с  молодёжью. Ведь  я  был  единственным  членом  церкви, который, при  этом, являлся  инвалидом  на  коляске. И при  том, я был  единственным  инвалидом  членом  церкви  за  всю  почти  пятидесятилетнюю  историю  нашей  Белицкой церкви. Честно  говоря, я  и  сам, когда  ходил  самостоятельно, также  не  воспринимал  инвалидов  на  колясках, как  равных  себе  людей. Мне  просто  было  их  очень  жаль  и  всё. Поэтому, я  знал  не  понаслышке, какие  у  тебя  возникают  ощущения, когда  не  особо  хочется  общаться  с  человеком, который  находится  в  худшем  физическом  состоянии  по  сравнению  с  тобой. Я  думаю, что  каждому  человеку  хочется  общаться  только  со  здоровыми, красивыми  и  умными  людьми.

Посещая  собрания  в  молитвенном  доме, в  том  числе  и  молодёжные, у  меня  было  огромное  желание  поломать  устоявшиеся рамки, постараться  стереть  грань, которая  мешает  общению  здоровых  людей  с  инвалидами. Мне  очень  хотелось  доказать, что  инвалиды  это  не  низшая  раса, а  точно  такие  же  люди, как  и  все  остальные. Мне  хотелось  сделать  всё  возможное  для  того, чтобы  на  моём  примере  люди  научились  относится  к  инвалидам  так, как  должно  относится  к  самому  обычному  человеку, такому  же, как  и  они. То  есть, проявлять  не  только  жалость  и  сострадание, но  воспринимать  инвалидов  как  равноправных  членов  общества, с  такими  же  правами  и  свободами. Очень  хотелось  бы, чтобы  инвалидов  не  только  воспринимали  как  равных  себе, но  также  и  относились  к  ним, как  к  полноценным  конкурентам  во  всех  жизненных  вопросах. В  вопросах  труда, любви, да  и  вообще, во  всех  вопросах, касающихся  сфер  человеческой  деятельности. Мне  очень  хотелось  доказать, что  во  многих  жизненных  вопросах  инвалиды  разбираются  не  хуже  здоровых  людей, а  то  и  лучше.

У  меня  появилась  уникальная  возможность  для  того, чтобы  рассказывать  о  том, что  инвалиды  это  такие  же  люди, как  и  все. А  уникальность  заключалась  в  том, что  говорить  об  этом  я  мог  в  церкви  Божией. То  есть  я  мог  обратиться  к  тем  людям, которые, на  самом  деле, познали  смысл  жизни  и  очень  хорошо  могли  меня  понять. Хотя, как  мне  стало  известно  позднее, это  было  совсем  не  так. И  именно  это "не  так" и  делало  мою  практику  и  опыт  ещё  уникальнее  и  интереснее.

Так  как  в  церкви  я  старался  принимать  самое  деятельное  участие, то  мне  приходилось  многому  учиться. Я  учился  говорить  проповеди, запоминал  целые  главы  из  Библии, писал  и  читал  в  собрании  христианские  стихи. До  2003-го  года  мне  очень  не  нравилось  петь. Наверное, так  произошло  потому, что  я  испытывал  колоссальную  нехватку  общения, можно  даже  сказать – голод. И  вместо  того, чтобы  петь, мне  очень  хотелось  общаться. Хотелось  тратить  всё  время  на  драгоценное  общение. А  вот, когда  я  уже  немного  утолил  чувство "голода", то  всё  же  запел. И  скажу  честно, с  каждым  днём  мне  хотелось  всё  больше  и  больше  петь, прославляя  пением  Бога, выказывая  при  этом, свою  христианскую  радость, которой  были  переполнены  и  душа, и  сердце. На  каждом  собрании  мне хотелось  молиться. И  я  молился. Не  для  того, чтобы  показать, что  я  умею  это  делать, а  потому, что  у  меня  было  огромное  желание  сердца  и  души. Я  молился  и  дома, и  в  собрании. Молился  горячо  и  искренно. Я  всегда  благодарил  и  благодарю  Господа  Бога  за  то, что  живу, что  имею  возможность  для  того, чтобы  находиться  на  собраниях  христиан  и  прославлять  имя  Его. Прославлять  имя  Того, Кто  умер  за  меня  на  кресте  и  даровал  Спасение.

Впервые  за  всю  свою сознательную  жизнь  я  ощутил  себя  счастливым  человеком. В  2003-м  году, на  протяжении  всего  лета  я  три  раза  ощутил  себя  самым  счастливым человеком на земле. Правда, эти  несколько раз были очень непродолжительными, не  более  получаса. Мне  кажется, что  если  бы  человек, хотя  бы  на  протяжении  суток  чувствовал  себя  абсолютно  счастливым, то  он  просто  бы  умер  от  счастья.