Тогда, летом, для  того, чтобы  убежать  от  себя, для  того, чтобы  забыться, я  выезжал  на  ночные  прогулки. Я  ехал  на  электроколяске, а  мои  собаки: Джек  и  Лоли, бегали  рядом. Обычно, я  гулял  с  ними  недалеко  от  дома. Но  в  то время, мне  очень  хотелось  уехать  далеко  от  дома. Мой  дом  находиться  на  окраине  посёлка. А  через  дорогу  от  нас  располагается  лесопосадка. И  для  того, чтобы  отвлечься  от  всего, я  стал  ездить  в  лесопосадку. Бывало, что  я  на  полтора  километра  заезжал  вглубь  посадки. Хотя, с  моей  стороны, это  было  крайне  глупо. Ведь  эти  мои  поездки  происходили  после  полуночи, да  и  посадка, естественно, не  освещается. Да  и  коляска, если  станет, то  всё, придётся  и  ночевать  в  посадке. Ведь  я  никому  не  говорил  о  своих  поездках. То  чувство  любви, которое  вызывала  у  меня  Ольга, было  настолько  сильным, что  я  начал  делать  то, о  чём  и  подумать  даже  боялся. То  есть, ездил  сам  по  лесопосадке  поздно  ночью. Но, как  бы  я  не  убегал  от  себя  и  от  своей  любви, у  меня  всё  равно  возникало  постоянное  желание  думать  об  Оле.

А  как  было  замечательно  думать  о  ней. Вдали  от  всех, вдали  от  всего. Особенно  приятно  было  придаваться  своим  грёзам  в  хорошую  августовскую  погоду, когда  небо  было  ясным  и  светила  полная  луна. В  лесопосадке  было  очень  приятно: тихий  шум  деревьев, шелест  листьев  и  травы, приятный  запах  зелени. Естественно, что  в  наше  время  находиться  в  лесопосадке  довольно  опасно, даже  для  здорового  человека. Но, в  те  дни, чувство  любви  сделало  меня  бесстрашным  человеком. А  может  не  чувство  любви, а  безысходности? Я  испытывал огромную  любовь  к  Оле, но  также  знал  и  о  том, что  в  этой  своей  любви  я  обречён. Обречён  на  неудачу, которая  столько  раз  встречалась на  моём  жизненном  пути. Поэтому, лесопосадка  стала  для  меня  неким  убежищем. Здесь  я  давал  волю  своим  раздумьям, здесь  я  боролся  со  своими  старыми  страхами  и  здесь  я  чувствовал  себя  обреченным. Во  мне  боролись  различные  чувства. Но  всё  же, чувство  любви  превозмогало  всё.

Очень  трудно  было  ожидать  часа  приезда  своей  возлюбленной. Я  буквально  считал  часы. Я  посчитал  сколько  часов  в  трёх  неделях  и  с  истечением  каждого  часа, я  ощущал  приближение  какого-то  чуда, нечто  такого, что  перевернёт  всю  мою  жизнь. Когда  проходил  час, я  отнимал  его  от  общего  числа  часов, которое  было  в  трёх  неделях. Хоть  физически  я  чувствовал  себя  и  не  очень  хорошо, но  дух  мой  был  крепок. Крепок  потому, что  я  любил, очень  сильно  любил, любил  по-настоящему. Вы  скажете: как  может  быть  дух  крепким, если  есть  состояние  обречённости? Состояние  обречённости  было, но  я  знал, что  наступит  оно  только  лишь  после  того, как  Оля окончательно  отвергнет  мою  любовь. Я  был  почти  уверен  в  том, что  именно  так  и будет. А  пока, у  меня  было  прекрасное  ощущение  любви, которым  я  хотел  в  полной  мере  насладиться. Если  впереди  и  будет  что-то  плохое, то  оно  будет  потом. А  пока  я  люблю, и  чувство  моё  окончательно  ещё  не  отвергнуто, я  просто  очень  счастлив, счастлив  так, как  никогда  до  этого  прекрасного  момента. Но  как  бы  я  не  предсказывал  наперёд  бесславное  окончание  своей  любви, где-то  далеко, в  глубине  души, я  всё  же  наделся, что  Оля, в  итоге, примет  мою  любовь  и  мы  обязательно  будем  счастливы  с  ней. Навсегда. Во  время  своих  ночных  прогулок, под  светом  далёких, как  она  звёзд, я  пел  песни  и  сочинял  стихи, которые  были  посвящены  моему  любимому  человеку, моей  любимой  и  желанной  женщине.  

И  вот, тридцать  первого  мая  Оля  вернулась  из  поездки. Я  ожидал  было, что  она  обязательно  встретиться  со  мной, по  крайней  мере, позвонит. Но  этого  не  произошло, и  все  ожидания  оказались  тщетными. Но, в  скором  времени, я  позвонил  ей  сам. Когда  я  услышал  голос  Оли, то  очень  обрадовался. Как  долго  я  мечтал  о  том, чтобы  услышать  голос  Оли, увидеть  её  саму. И  вот, я  слышу  её  голос. Как  же  прекрасен  и  приятен  голос  любимого  человека  после  долгой  разлуки. Хорошо, конечно, если  такие  приятные  ощущения  обоюдны. Но  тогда, когда  я  позвонил  Оле  по  телефону, она  разговаривала  со  мной  очень  вяло, как  бы  с  опаской. Было  такое  ощущение, что  она  разговаривала  со  мной  через  силу. Разговор  наш  длился  совсем  недолго  и  закончился  ничем.

Когда  я  был  на  церковных  собраниях, вернее  до  и  после  них, то  Оля старалась  избегать  меня. Увидеть  Олю я  мог  только  на  собраниях. Это  была  единственная  возможность  для  общения  с  ней. И  поэтому, после окончания  собраний  мне  очень  хотелось  пообщаться  с  Олей. Но  сразу  же  после  окончания  служения, она с поспешностью  уходила  домой. Со  временем, Ольга  даже  перестала  приветствоваться  со  мной. Я  был  в  недоумении  и  думал  о  том, что  же  на  самом  деле  произошло. Может  быть, что  ей  кто-то  чего-то  наговорил. Хотя, что  тут  думать. Я – инвалид. И  этим  всё  сказано. Скорее  всего, что  всё  было  бы  по-другому, если  бы  я  был  здоровым  человеком. И  этот  факт  расстраивал  меня  больше  всего.

Ведь, инвалид  ли  я  или  здоровый, но, по  сути – всё  равно  тот  же  самый  человек. Да, я  очень  сильно  ошибся  в  Оле. Опять  ошибся. Опять  всё  не  так. В  какой  уже  раз?! Хотелось  как  лучше, а  получилось  всё  равно  плохо. Я  очень  обиделся  на  Олю, хотя  и  пытался  понять  её. Я  решил, что  позвоню  ей  и  скажу  всё, что  о  ней  думаю. Ведь  с  самого  начала  я  говорил  Ольге о  том, что  с ней  я  постараюсь  быть  искренним  до  конца. Быть  искренним  до  конца – лучший  способ  высказать  свою  обиду.

В  то  время  у  меня  возникла  ещё  одна  не  очень  приятная  ситуация. Служители  церкви  сказали  мне  о  том, что  если  я  не  избавлюсь  от  телевизора, то  меня  не  только  лишат  слова, но  также  и  исключат  из  церкви. Я  очень  расстроился  и  чувствовал  себя  подавленным. В  тот  день, когда  я  ехал  от  церкви  домой, мне  встретилась  одна  верующая  сестра  по  имени  Лена, которая  шла  вместе  со  своей  дочерью  Женей. С  ними  была  и  Оля. Они  шли  в  гости  к  Оле, а  значит  и  по  направлению  к  моему  дому. И  так  как  нам  было  по  дороге, то  мы  пошли  вместе. По  дороге  я  поделился  с  ними  своей  проблемой (по  поводу  того, что  меня  хотят  исключить  из  церкви).

Они  были  очень  удивлены  и  даже  немного  расстроились. Сёстры  сказали, что  завтра  придут  ко  мне  в  гости, чтобы  поддержать  меня  и  морально  и  духовно. Так  и  произошло. На  следующий  день  ко  мне  в  гости  пришли: сестра Лена с  дочерью  Женей, их  родственница  вместе  со  своей  внучкой. Оля тоже пришла. В  тот  день  мы  хорошо  общались, обговаривали  разные  проблемы, задумывались  над  многими  серьёзными  вопросами. Моя  мама  угощала  их  чаем. Я  был  очень  удивлён  тому, что  Оля, которая  до  недавнего  времени  явно  меня  избегала, пришла  ко  мне  в  гости. Правда, не  одна. Мне  кажется, что  Ольга пришла  ко  мне  лишь  потому, что  она  дружила  с  сестрами  В. и  её  дочерью  А. И  поэтому, при  них  она  старалась  вести  себя  естественно. Я практически  на  сто  процентов  был  уверен, что  Оля абсолютно  никому  не  рассказывала  о  том, что  я  люблю  её, о  том, что  делал  ей  признание. Ведь, по  сути, она  была  человеком  замкнутым и  самоуверенным. А  когда  мои  гости  пошли  домой, я  поехал  их  провожать. Мы  дошли  вместе  почти  до  дома  Оли. А  там  мы  стали  прощаться. Сёстры  пожелали  мне  всего  наилучшего  и  сказали, чтобы  я  не  расстраивался  и  не  падал  духом. А  когда  мы  распрощались, сёстры  пошли  в  свою  сторону, а  я  поехал  обратно  домой. Звонить  Оле  я  передумал.